Катализатор [СИ] - Василий Горъ

понимал, для чего отрицательные герои художественных фильмов толкают речи перед почти поверженными положительными: победил — убей. Молча. Или, хотя бы, обездвижь с гарантией. Так, как это сделали мы. Кстати, Люд, выход из захвата ты выполнила на пять с минусом даже с учетом того, что работала наощупь: да, вальнула и официантку, и пузана, а «оратору» подрезала крылышки, но заляпалась кровью, как мясник на бойне! И ребят уронила как-то уж очень жестко…

— Танька меня убьет! — «застрадала» она и тоже по-английски: — Такой костюм испортила! А «ребята», думаю, простят: я ориентировалась по звукам дыхания, а их забивали голоса…

— Вас действительно волнует состояние костюма?!!! — ошалело выдохнул младший принц, приподнявшись на локте и уставившись сначала на меня, а затем на Мадонну.

— Они помогают отойти от шока настоящим постояльцам отеля, которым посчастливилось выжить в очень непростой ситуации, тебе и мне… — более-менее спокойно заявил старший, поднялся на ноги из огромной лужи крови, посмотрел на спасительницу, более чем убедительно изображающую слепую, заметил в ее руках «алые» керамбиты и, видимо, представил, чем для них с братом могла грозить любая ошибка «слепой» женщины, так как нервно сглотнул. А через пару мгновений, справившись с накатившим ужасом, торжественно принял на себя долг жизни. Заглушив многоголосый гул, поднявшийся после его объяснений. Что интересно, поклялся отплатить добром за добро не перед одной Мадонной, а перед всеми нами.

Второй принц повторил слова старшего брата так же эмоционально и снова не дал высказаться оклемавшимся фанатам. А когда собрался добавить что-то еще, заметил мою ладонь, выставленную «щитом», и замолчал.

Я, благодарно кивнув, принял входящий вызов Зимы, превратился в слух и через считанные мгновения приложил указательный палец к губам, чтобы заткнуть Мишу с Костей, возникших на пороге. А потом вдумался в монолог Саши:

— Чума, у нас гости! Двое «левых» погранцов, вроде как авиамеханик и прикормленный ими сотрудник СБ аэропорта.

— В каком они состоянии? — весело полюбопытствовал я, среагировав не столько на смысл предложения, сколько на знакомые интонации.

— В общем и целом — «шестисотые[1]»! — устало, но гордо доложила она. — Но двое особо шустрых еще и «трехсотые». Кстати, борт в полном порядке, если не считать пары пятен крови на двери-трапе.

— Красотка! — восхитился я, мгновенно сообразив, что наши летуны рулят в воздухе, а значит, «гостями» занималась она. Причем наверняка в одно лицо. — С меня причитается. По полной программе!

— Я тебя услышала! — хохотнула Завьялова, выслушала ценные указания и отключилась. А я, задумчиво почесав затылок, переключился на английский и обратился вроде как персонально к катарцам, но на самом деле постарался вправить мозги еще и невольным «зрителям»:

— Судя по тому, что одновременно с нападением на нас с вами какие-то уроды пытались захватить мой самолет, организаторы этих акций задались целью дискредитировать проект объединения четырнадцати стран. Причем через наши же блоги…

— Не только через них! — как-то уж очень резко и уверенно добавил Аль-Тани-старший, поймал недоумевающий взгляд брата и криво усмехнулся: — Они пытались взять в заложники не только Дениса и его подруг, но и нас с тобой. И явно не просто так: самый лучший способ гарантированно рассорить мусульман с христианами и, ввергнув Землю в Третью мировую войну, уничтожить всякое желание объединяться — убить тебя и меня «руками Чумы и его команды»! Кстати, Денис, а насколько случайно вы появились в Париже именно в эти выходные?

* * *

…Воплощать в жизнь неуемное желание лично допросить выживших «террористов» я не рискнул, резонно рассудив, что слава кровавого палача мне точно не нужна. Поэтому до появления «кавалерии» Службы Специальных Операций держал «клиентов» в бессознательном состоянии и общался с Аль-Тани, обычными постояльцами, настоящими сотрудниками ресторана, своим «Большим Начальством», Завьяловой и т. д. Ничуть не меньше выкладывалась и моя «свита». Ростовцева собрала и отправила Голиковой записи с камер всех умных очков от «Oracle», после чего продолжила набирать дополнительные материалы для будущего «видеоотчета», то есть, продолжая висеть на связи с Танькой и Леркой, интервьюировала «выживших», носилась по залу, снимая место боя, трупы и тела пленников под разными углами, выходила в коридор, в котором славно порезвились Миша с Костей, и все такое. Парни «держали оборону» за входной дверью, не впуская в помещение все увеличивающуюся и увеличивающуюся толпу постояльцев, сотрудников отеля и кого-то там еще. А Люда подыгрывала мне. На первом слое «игры» вдумчиво, последовательно и умопомрачительно талантливо изображала ветерана сверхсекретного спецподразделения России, потерявшего зрение, но сохранившего навыки, опыт и характер, а на втором неявно добавляла убедительности и «объема» той легенде, которую я создавал. Причем делала это настолько профессионально, что моя покойная матушка, вне всякого сомнения, поставила бы ей высший балл сразу по нескольким спецпредметам!

Кстати, тот же самый высший балл ей, по сути, поставила и толпа наших собеседников, к моменту появления группы быстрого реагирования местного отделения ССО преисполнившаяся глубочайшего уважения к этой «скромной русской девушке» и превратившаяся в ее вернейших фанатов. Я, естественно, только радовался, ибо видел, что легенда работает, но мысленно угорал. До тех пор, пока в ресторан не ворвались парижские «спецы». А потом началась самая мутотень, но, если можно так выразиться, на минималках — следователи, уже получившие и просмотревшие записи боя, не искали доказательств наших противоправных действий, не задавали дурацких вопросов и не строили из себя невесть кого, эксперты-криминалисты не закатывали истерики из-за затоптанных следов и чего-то там еще, а чистые силовики не надували щеки, показывая свою крутизну. Более того, приехавшая команда работала, как часы: увела в неизвестном направлении всех «выживших», за исключением братьев Аль-Тани, проверила качество «упаковки» пленников и вынесла из ресторана, задала нам буквально пару десятков вопросов, вытребовала всего десятка три автографов и заявила, что мы свободны, как рыба об лед! Правда, перед тем, как попрощаться, попросила созвониться с кем-нибудь из экипажа самолета, дабы вторая спецгруппа, уже добравшаяся до аэропорта, смогла забрать тушки пленников Завьяловой, но и тут восхитила нереальной вежливостью. В общем, вывалившись в коридор, в котором, если не считать двух «часовых», не было ни души, я посмотрел на часы, задумчиво потер подбородок и вопросительно уставился на наследника престола.

— В шести минутах… — сообразив, что меня интересует время приезда резервной группы их телохранителей, со вздохом ответил он, а потом спросил, что мы планируем делать дальше.

Телохранитель, через которого Еремеев и Компания собирались слить на сторону информацию о новой боевой задаче, поставленной «страшному и ужасному Чуме», погиб смертью храбрых на моих глазах, а камер в отеле было завались, поэтому я пожал плечами и выдал заранее подготовленный ответ:

— О том, что я прилетел в Париж, узнало